В основе деятельности банка Industra – воплощение в жизнь идей, энергии предпринимателей, и банк был по-настоящему рад, когда латвийский живописец Андрис Витолиньш любезно согласился предоставить ряд своих работ индустриальной среды для визуального языка банка, позволяя выразить ценности банка с помощью экспрессии художника.   

Окончив Латвийскую Академию художеств, в которую он сейчас вернулся, чтобы преподавать живопись, А.Витолиньш на протяжении долгих лет вырабатывал свое видение искусства – яркие, необычных сочетаний цвета, экспрессивный штрих и композиция, индустриальные, промышленные объекты, в которых усмирена огромная энергия машин, созданных человеком. Банк Industra беседует с художником, чтобы выяснить происхождение и суть его уникального подхода. 

Как вы пришли к своему особому художественному почерку?

Мой путь в Академии художеств, на самом деле, был пёстрый – я изучал дизайн в отделе Визуальной коммуникации и думаю, что это оставило свой отпечаток – мое видение развивалось не так, как у классических живописцев. Параллельно с изучением дизайна был интерес к оборудованию, технологиям, машинам, и это в некотором смысле было противоположностью всему тому классическому или романтическому, что люди обычно ожидают от живописи. Люди, думая о живописи, обычно представляют себе пейзажи, цветы, корабли – гармонию, которая успокаивает или побуждает к саморефлексии, но у меня под влиянием дизайна появился повышенный интерес к структуре и ритму, которые я вижу в различных машинах и промышленной среде.

Моя первая работа в этом стиле была случайностью – я нашел диапозитив с фотографией завода, который вдохновил меня найти такую среду самому. Я начал целенаправленно искать и документировать интересные промышленные места, ходил в походы в ожидании особого света, например, весной в минус десять градусов, когда свет особенно сильно выделяет структуру, тени среды.  В некотором смысле это совпало со временем перемен, когда технологии в мире вокруг нас быстро менялись, и их влияние намного интенсивнее вошло в нашу повседневную жизнь.

Что вы видите, когда смотрите, например, на фабричные постройки или на конструкции индустриальных труб?

Для меня очень важен ритм. 

Я думаю, что именно это влияет на то, как человек живет и работает, будучи в тесной связи с сердцебиением. Часто у меня своё видение и то, что есть в природе, я подыскиваю как субъект, который позволяет мне реализовать своё видение и, соответственно, то чувство визуального ритма, которое в тот момент актуально для меня. 

В своих работах вы стремитесь изобразить реальность, или рисуете своё видение, где реальная среда берётся за основу только как исходный материал?

Мои работы – это обыгрывание реальности, где я что-то сохраняю, а что-то приходит от меня. 

Как вы рисуете – в среде или с фотографий?

Обычно с фотографий, хотя я также рисовал и в окружающей среде, но зачастую это невозможно, так как индустриальные объекты обычно закрыты. У меня были случаи, когда собственники промышленных зданий позволяли сфотографировать их до окончания постройки, потому что позже, когда завод будет работать, это уже нельзя будет сделать. 

Поиск материала и фотографирование иногда приводили меня в необычные места, например, в Вену, на огромный нефтеперерабатывающий завод, где даже есть собственная железнодорожная станция для работников. Прибывая в такие места, иногда чувствую себя очень некомфортно, потому что в такой среде человек с фотоаппаратом чужой – надо привыкнуть, что на тебя смотрят, сотрудники служб безопасности обращают внимание, из наблюдателя ты сам становишься объектом интереса. У меня даже был случай в Нидерландах, когда после пятиминутного осмотра объекта меня задержала полиция.

Я до сих пор отправляюсь в свои экспедиции, в том числе и за границу, чтобы отыскать материал, который был бы мне интересен для живописи. 

Когда вы наблюдаете объекты, выбранные для вашего искусства, вы видите в них какое-то содержательное наполнение помимо визуальной ценности?

Я обычно пытаюсь понять, что это за конкретное индустриальное строение, как работает конкретное производство, механизм, технология. Очень важно оценить техническую мысль инженеров, использованные в деле подходы. Это особое удовольствие – понять, как это работает или как когда-то работал какой-то уже исторический завод или машина. В логике процесса – крепкая, непоколебимая красота. 

На фабриках усмиряется и целенаправленно направляется огромная энергия – и эта энергия является источником эмоций, созданных визуальным впечатлением от моей живописи.

Это намеренно, что в ваших картинах почти никогда нет людей?

Да, потому что присутствие людей в картине создает совершенно другое эмоциональное наполнение. Это уже другая коммуникация, и человек в своей среде создает другую динамику отношений. Однако нужно учитывать, что человек всегда присутствует в моих картинах – только косвенно, потому что, как бы ни была абстрактна индустриальная машинерия, она всегда создана человеком. Это совсем не то, что, например, рисовать пустой пляж – там действительно нет человека, и мы можем только представить это из нашего опыта. 

Я рисую индустриальный, однако, созданный человеком пейзаж.

Что вы планируете в будущем? Какую эволюцию вы предвидите для своей живописи?

Меня все больше начинают интересовать вновь созданные объекты, среда, созданная сама собой. Я думаю, что в современную эпоху особенно важно заново создавать новые формы, которые не существуют в реальности. Я думаю, что для развития искусства всегда будет важно заново создавать и синтезировать из чего-то уже существующего.

***